16 октября 2014 г., Живая Вера Медиа
Эдуардо Верастеги родился в 1974 году в одном из мексиканских городков. В 18 лет он предпочел юридическому факультету карьеру в индустрии развлечений. Своими сольными выступлениями он снискал особую популярность в 13 странах. Верастеги сыграл главные роли в 5 теленовеллах, вышедших на экраны 19 государств, а его фотографии печатались на обложках международных журналов, он снимался в видеоклипе с Дженнифер Лопес и в Голливуде. Журнал «People» назвал его самым сексуальным испаноязычным актером. В Голливуде его называли «вторым Антонио Бандерасом».
— Карьера — вот то единственное, что для меня было действительно важно в моей жизни. И у меня была успешная карьера. Я добился того, чего хотел, — рассказывает Эдуардо изданию Mundo cristiano. — Но не был счастлив. Меня тяготила пустота, и виной тому был эгоизм, с которым я использовал свои таланты, и фривольная, поверхностная жизнь… Мне казалось, что настоящий мужчина — это «донжуан», соблазнитель и бабник. Живя в мире, где женщина ценится низко, я был уверен, что чем больше девушек, тем лучше…
Собственное эго стало для меня главным союзником, и страшная гордыня постепенно убивала мою душу, затуманивая представление о добре и зле. Наконец, в один прекрасный день я обнаружил, что похож на пьяного, заблудившегося в лабиринте и тщетно ищущего из него выход. На каждом шагу я налетал на стену. Это было ужасно. В таком состоянии не понимаешь уже ничего и стараешься «обезболиться» наркотиками, алкоголем, наслаждениями… Но выхода нет; вокруг только мрак.
Я начал искать истину. Оказалось, что я так хотел заполучить фальшивый приз, что настоящий мне просто неизвестен. Сам того не сознавая, я жил, как идолопоклонник: играть в кино, быть знаменитым, любыми путями добиваться ролей…
Однажды, по одной из тех «чистых случайностей», за которыми, в конечном итоге, всегда стоит провидение, я летел одним самолетом с неким магнатом из “Fox”, предложившим подписать контракт на фильм. Я, разумеется, готов был петь от радости: “Fox!” Одна из акул Голливуда!
Но… по-английски я мог сказать только “hello”, “good morning” и “my taylor is rich”. Магнат и подыскал для меня преподавательницу английского, которая, тоже совершенно «случайно», оказалась католичкой! Если бы вы только знали, как трудно встретить католика на этой «фабрике грез».
Заметив, что ее ученик несчастлив, учительница решила поговорить с ним. После нескольких бесед Эдуардо понял, что в погоне за славой и деньгами забыл о душе. — Такая жизнь не могла принести истинного удовлетворения. Я считал себя истинным католиком, потому что ходил к мессе в Рождество и на Пасху, — вспоминает Эдуардо. — Я позволял себе делать все, что угодно, и считал это нормальным — ведь я не убивал и не крал.
Учительница делала со мной то, что было настоящим произведением искусства: шесть месяцев почти ежедневных дискуссий, разговоров о человеке, теологии, Боге, Церкви… Иногда спор перерастал в ссору, и она уходила, и потом я звонил ей, чтобы извиниться… Впрочем, в глубине души я знал, что она права и идет правильным путем, но некоторые вещи я не мог, не хотел принять… Мне было намного проще все отрицать, потому что я очень боялся.
В моей голове носились два ключевых вопроса. Во-первых: «Хочешь ли ты изменить свою жизнь навсегда?» Если да, то тут же встает другой, еще более жесткий вопрос: «А готов ли ты ко всему тому, чего потребует от тебя этот шаг?» А это означало отказаться от тысяч и тысяч разных вещей! Забыть о карьере! Как я мог отказаться от того, что тогда составляло смысл моей жизни? Никогда!
В один прекрасный день, уходя, она спросила меня: «Если ты любишь Бога, как говоришь, то зачем оскорбляешь Его? Зачем нарушаешь Его заповеди, если так любишь Его?» Для меня это было, как вспышка молнии… Но гордыня не позволила мне признать ее правоту. Кроме того, мне было неприятно, что она, мой единственный друг, видит меня в таком положении. Я притворился холодным и демонстративно стал ждать, когда она выйдет…
Еще одним важном моментом для Эдуардо, который был настоящим мачо, был тот, когда учительница спросила его, считает ли он себя человеком, за которого матери хотели бы выдать своих дочерей…
Когда двери за ней закрылись, я вошел в свою комнату и, не знаю, что со мной произошло…; я проплакал несколько часов подряд. Целый вулкан излияний, грусти, просьб о прощении… Я растянулся на полу, как ничтожный раб. Скольких людей я ранил, скольких женщин…! Для меня в тот момент не было важно, что дурного они сделали мне: я как мужчина заслуживал этого; нет, я заслуживал даже худшего! Мне невыносимо было думать о том, как много зла я причинил окружающим. Мне хотелось упасть перед ними на колени и умолять их о прощении; мне хотелось вернуться назад и начать все сначала… Но это было уже невозможно.
Репетитору я сказал об этом лишь год спустя. До тех пор она была уверена, что разговаривает с камнем, хотя мое сердце уже оттаяло. Мне нужно было поговорить с кем-нибудь на родном языке, и меня познакомили со священником, который выслушал меня. Исповедь длилась почти три часа и… Я продал все: собирался на миссию в джунгли; забыл о прошлом. Но нет: «Твои джунгли — это Голливуд», — сказал мне мой духовный наставник.
Я своей работой актера с образом героя-любовника поддерживал стереотипное представление о «латиносах» как пьяницах, бабниках и наркоманах… Теперь мне хотелось бы очиститься от этого имиджа; я обещал Богу, что никогда более не возьмусь за роль, которая оскорбляла бы мою веру, мою семью и латиноамериканское население, столь многочисленное в Соединенных Штатах.
Мне хотелось бы сделать такое кино, на которое я мог бы пойти со всей семьей, не закрывая то и дело глаза своей бабушке, сестрам и родителям. Он поклялся чтить Бога и проявлять это во всех своих поступках — в том числе и в уважении женщин и их достоинств.
— Я понял, что настоящий мужчина должен жить, как Христос, — говорит Эдуардо. — Нужно уважать женщин. Теперь я понимаю, что секс — это дар Бога. Это священный ритуал, который можно разделить только с самым важным человеком в моей жизни — с матерью моих детей. Я открыл для себя радость воздержания. Я пообещал Господу, что больше не буду с женщиной, пока не женюсь.
Эдуардо создал собственную кинокомпанию «Метанойя» — в переводе с греческого это означает «раскаяние». Он хотел снимать фильмы, прославляющие Господа. Первый его фильм назывался «Белла». Бюджет составил $3 000 000, а в прокате он собрал больше $40 000 000! Но самым лучшим результатом стали письма и звонки от женщин, которые говорили, что фильм изменил их жизнь. Более 500 из них фильм заставил отказаться от аборта.
Эдуардо счастлив, что может служить своим талантом добру. Он создал благотворительную организацию «Мантия веры», которая собирает средства на бесплатную медицинскую помощь беременным женщинам, ездит туда, где люди нуждаются в помощи: в Судан, на Гаити, в Перу.
Эдуардо всеми силами стремится отговаривать женщин от абортов.
— Я страдаю от этого. Приезжаю по субботам к абортариям в беднейших районах Лос-Анджелеса, чтобы убедить женщин не делать аборты. Я решил дать им альтернативу, чтобы они смогли родить своих детей и позаботиться о них. Эдуардо построил целый медицинский центр в квартале Латино, где на одну квадратную милю приходится 10 абортариев.
