Как Советский Союз из изгоя стал всеми признанным государством

Общество

На фото: Советская делегация на Генуэзской конференции во главе с наркомом иностранных дел Г.В. Чичериным.

10 апреля 1922 года начала работу «Общеевропейская экономическая и финансовая конференция», сегодня более известная как Генуэзская.

Планировалась-то она, самое интересное, совсем не в Генуе, а вовсе даже в Женеве. По ряду причин европейские звезды политики в лице Ллойд-Джоржа, Керзона, героя всех спичечных коробков России, Пуанкаре и примкнувших к нему Бриана с Барту, со стороны Италии — д’Аннунцио (да-да, он не только писатель и поэт) и Шанцер, маленького и сухого японского виконта Исия, прошедшим совершенно незамеченным премьера Бельгии Тениса, а также мутного представителя Румынии Братиану, не собирались ни пускать к себе «коммунистов» в товарном количестве, ни потакать мелким членам «европейского братства» в их стремлении хоть иногда выглядеть что-либо значащими. На этот случай вечный брезгливый нейтралитет небедной Швейцарии был чудо как хорош и подходил безупречно.

Злую шутку с Ллойд-Джорждем сыграл международный язык дипломатического общения, а именно, французский. Genes (Жэн) c Geneve (Жэнэв) шутя перепутает любой англичанин, что и было проделано Ллойд-Джорджем. Ошибка имела место на Каннской конференции (внимание – не путать итальянские Канны с французскими!), а поправлять светило политики было неловко. Так и получилось странное, два года подряд, определение местом подобных конференций в одном и том же государстве. То-то Ллойд-Джордж впоследствии удивился, прибыв на Жэнскую (вместо Жэнэвской) конференцию.

Если отбросить фантики, в которые «наши западные партнеры» так любят упаковывать, скажем так, далеко не конфеты, то на повестке дня конференции был всего один пункт: «Восстановление Европы». Это господа неумеренные исторические оптимисты начнут рассказывать, что, по сути, было всего два пункта – «Восстановление Европы» и «Восстановление России». Не делайте системных ошибок – восстановление России не волновало никого, кроме членов российской делегации…

Знаете, что такое системная ошибка? Вообще это словосочетание любимо современными авторами и употребляется к месту и не к месту, а уж определения у него и вовсе предельно заумные. Я же определю его попросту – это такая ошибка, которая может быть совсем крошечной, но после которой всё обязательно пойдет наперекосяк.

Так вот, предположив, что восстановление России кого-либо волновало настолько, чтобы всерьез стать повесткой дня Генуэзской конференции, мы совершили бы системную ошибку и все наши рассуждения после нее не имели бы ровно никакой ценности. А так хоть остается надежда, что сможем сказать что-то путное.

На фото: Министр иностранных дел Советской России (наркоминдел) Георгий Васильевич Чичерин, душа и герой Генуэзской конференции. Кстати, великолепный музыкант и музыковед, автор прекрасной книги о Моцарте.

Итак, исходники мы определили. Теперь можно перейти к действующим лицам, вдохновителям и соучастникам. Как же по-европейски хороши вальяжные господа на групповых фотографиях с конференции! Ах, сколько поколений породистых снобов должно было пройти и запутаться в ветвях генеалогических дерев, чтобы выработать вот эту легкую врожденную брезгливость, на которой они и по сю пору вполне благосклонно взирают на любознательного зрителя с почти выцветше-серых фотоснимков. Не знаю, у кого как, а у меня этот снисходительный взгляд вызывает настойчивое и малопреодолимое желание дать носителю в морду. И это еще я знаю, что недалеких (во всех смыслах) потомков этих брезгливых господ сегодня вовсю гнобят легкомысленно напущенные ими предками в собственные страны потомки презренных негров и арабов!

Теперь давайте представим состояние российских камрадов – Рузутака, Чечерина, Литвинова, Иоффе, Воровского, Красина, противостоящих лощеным хозяевам жизни в реале на совсем грустном фоне постреволюционной, послевоенной и постинтервенционной разрухи. Когда им позарез необходимо было быстро и бесповоротно доказать сытым на тот момент европейцам, что Советская Россия – это навсегда, что она справится, справится и без них, хотя и с бОльшими трудами, и что речь может идти только об одном – о полноправном и взаимовыгодном сотрудничестве, но уже никак не о дележе российских богатств (причем европейцами участие самих россиян в этом празднике жизни никак не предусматривалось). (С небольшими коррективами по поводу природных богатств подобная сверхзадача встанет перед еврейским ишувом в канун голосования в ООН 1948 года). Имелся, впрочем, и свой Жириновский, товарищ Тимофей Сапронов, революционный маляр, бог весть каким ветром революции занесенный на дипломатические тропинки. Проку от него не только не было никакого, но имелся и вред – за Тимофеем приходилось постоянно следить во избежание грандиозных скандалов. То прислугу в отеле разгонит под предлогом необходимости пролетарского отдыха, то язык Ллойд-Джорджу покажет прямо посреди заседания, то страницы дорогущего гостевого альбома измарает почем зря призывами к мировой революции. Слава богу еще на русском языке, непонятным всем остальным гостям, ибо иностранным Тимофей, ко всеобщему благу, обучен не был. Впрочем, и Тимофей вносил в конференцию посильную лепту в виде своих вечных выходок, всегда было на что отвлечься и что обсудить.

Господа европейцы хотели всё и не хотели ничего. Они хотели вернуть всё потерянное в России с процентами и «недополученными прибылями» и не хотели ничего платить за потери советской России в ходе иностранной интервенции, более чем вдвое превышающие даже людоедские, насчитанные с дикой лихвой долги царской России, 19 против 39 миллиардов золотых рублей. Да, именно так и обстояло дело – Советскую Россию призвали взять на себя долги царской перед Европой, но при этом умудрились начисто забыть о долгах Европы перед Россией советской. Если вы хотели знать что-то о лакунарной амнезии, то теперь вы знаете всё. «…Характеризуется выпадением из памяти отдельных событий и периодов. Наблюдается при расстройствах сознания, когда неприятные для данного человека события забываются…». Кроме денежных, лакунарная амнезия заботливо сохранила претензии территориальные. Там, сям, по мелочи, «Украина и прочие малозначащие участки» (так реально было обозначено, ничего личного).

США на тот момент европейских зубров дипломатии еще побаивались, поэтому, несмотря на участие в интервенции, от участия в конференции они отказались. Между прочим, в Штатах даже медаль имела место быть выбитой, с надписью, естественно, «Russia», педерастического флага цветов ленточкой и странным названием «Медаль победы» (побеждали янки в количестве 8 тыщ рыл, в основном, мирных баб, мужья которых на данный момент находились как по красную, так и по белую части фронтов гражданской войны). Тем не менее, определив американского посла во Франции наблюдателем за всем этим безобразием, заокеанские участники интервенции на конференцию не явились, справедливо полагая, что особых денежных претензий к «молодой Советской республике» у них пока нет, а вот старых опытных европейских дипломатических тяжеловесов надо всерьез опасаться.

Помимо Советской России, имелся еще один мальчик для битья, а именно Германия. Но Россия, конечно, была куда вкуснее – там кушать еще было много и вкусно, а Германию уже обглодали по самое не могу.

Красин, в ответ на претензии по деньгам и долгам, невинно спросил, не являются ли эти претензии фактом признания Советской России. В ответ на бурю возмущения пояснил: «утром деньги – вечером стулья», т.е. признаёте Россию – Россия признаёт долги. Но вы тут же даете России кредит, потому что нам надо восстанавливать народное хозяйство, а восстанавливать надо потому, что оно разрушено и отдавать нечем. Кроме того, не моргнув глазом, продолжил Красин, у России имеются контрпретензии к Антанте, за интервенцию, все подсчитано, копеечка в копеечку, итого в сумме 52 миллиарда тех же золотых рублей. Из которых по получении честно готовы рассчитаться с пострадавшими от экспроприации экспроприаторов на выставленную сумму в 32 лярда. Еле переведший от такой наглости дух Ллойд-Джордж пригрозил посчитать России еще и убытки Антанты за Брестский мир. Чечерин в ответ сослался на юридический прецедент с крейсером «Алабама», действительно, имевшим место быть, более того, признанным английским же судом (интересующихся отсылаю в пампасы Гугля).

Пока русские троллили Антанту, европейская мелочь старательно унижала немцев. Русские внимательно косили глазом, ожидая, когда клиент дозреет. Немецкая делегация дозрела 16-го апреля для Раппальского (он же Пижамный) договора. Если совсем коротко, он прервал международную изоляцию Советской России и взаимно аннулировал немалые долги. И положил начало тому, что много позже один деструктивный сабж российской (тогда еще советской) истории назовёт «процесс пошел»… Умница Ллойд-Джордж потом неоднократно напоминал, что «не надо было загонять в угол!» Потому что из действительно загнанных в угол России им Германии именно тогда, в 22-м (а вовсе не в 40-м!) сложилось то, что склонные к пафосному и тяжеловесному слогу немецкие газеты той поры именовали «тевтонско-славянским союзом».

Ровно через месяц российская делегация покидает Геную (торжественное закрытие конференции 19 мая пройдет уже без нее). 26 июня русские в том же составом (исключая канувшего за это время куда-то в революционную Лету красного маляра Сапронова) прибудут на продолжение генуэзской конференции, в Гаагу, которая, как деликатно пишут до сих в учебниках, «закончилась совершенно безрезультатно».

Итогов у Генуэзской конференции имелось поразительно много, но главные, всё же, таковы: советская власть медицинский факт и более закрывать на него глаза у мировых держав не получится; серьезные глобальные торгово-экономические процессы без Советов невозможны. Соответственно, никакие фырканья в адрес «совдеповских хамов» и прочие бойкоты смысла не имею и их прекращение – лишь вопрос времени, причём, ближайшего.

В канун 90-летнего юбилея Генуэзской конференции зубрам европейской дипломатии есть, над чем задуматься… Кстати, большевики тогда и США умудрились ввести в соблазн вкусными торговыми договорами. Первопроходца Хаммера уже теснил, толкая локтями, Вандерлип…

Это было время великих идей и великих людей, по обе стороны баррикад. Пигмеев там не было. Эпоха пигмеев придет много позже.

А в 1923-м началось то, что принято называть «полосой признания» Советской России – европейские и прочие мало-мальски уважающие себя государства наперебой признавали недавнего «мирового изгоя», начисто забыв о недавних экономических и идеологических претензиях к Советам…

Адаса Фальк (профиль в Facebook)

Оцените статью
afmedia.ru
Добавить комментарий