Проповедь митрополита Антония Сурожского, которая понуждает нас к тому, чтобы задуматься над самими собой.
Вартимей был слепой. Многие годы он сидел у дороги, прося милостыни. Он очень хотел, чтобы хоть кто-нибудь заметил его, пожалел и дал немного денег, чтобы ему остаться в живых. Но люди проходили толпами, и никто не замечал человека, который сидел в пыли, он совершенно никому не был нужен. Он был одинок.
Не слепота держала его в плену, а безразличие человеческое. Он мог быть слепым среди любящих людей, и он был бы живой. Но тут он замертво сидел у дороги. Все проходили мимо него. И что самое страшное, так это то, что когда по этой дороге проходил Спаситель – Христос, окруженный толпой людей, которые прислушивались к каждому Его слову, никто из них не остановился и не обратил внимания на слепого Вартимея. Никто не обратился ко Христу и не сказал ему: «Господи, Ты стольких людей исцелял, Ты всех жалел. Взгляни, пожалуйста, здесь при дороге сидит слепой Вартимей. Но взгляни на него Божественным Твоим взором и яви ему милость Твою». Никто не сказал!
Это должно быть нам уроком. Мы окружены людьми, которые слепы и глухи по отношению к Богу, слепы и глухи по отношению друг ко другу. Жалость отсутствует в их сердцах. Забота о ближнем их не тревожит. Мы окружены этими людьми. А кто из нас останавливается, заметив, что такой человек сидит в пыли при дороге – слепой, одинокий, брошенный?
И кто из нас, даже из тех, кто не может помочь вещественно, материально, кто из нас, видя любого человека в любой нужде, обращается ко Христу и говорит: «Господи, здесь есть нужда. Помяни его Ты. Я не могу для него сделать ничего, кроме одного: я могу его заметить в придорожной пыли, я могу его пожалеть, я могу его увидеть своими глазами, я могу обратиться к Тебе и сказать: «Господи, если Ты в мое сердце вложил такую жалость к нему, отзовись Сам на его нужду».
Мне вспоминается один случай в моей жизни. Во время немецкой оккупации я преподавал в русской гимназии. Я шел по дороге в школу, а передо мной шел другой преподаватель, человек суровый, строгий, замкнутый, которого больше боялись, нежели любили его. А у дороги сидел нищий. Перед ним лежала шапка. Люди проходили мимо, иногда кто-нибудь бросал грош, но даже не смотрел на человека, а видел только пустую шапку.
Человек как будто не существовал. Люди проходили мимо, не заметив его одиночества, его скорби и страдания. И вот этот преподаватель, которого все дети считали суровым, холодным, далеким, остановился перед нищим. Он снял шапку и сказал ему несколько слов. Он ни одной монетки не бросил в его шапку. А нищий вскочил на ноги и обнял его, а потом сел при дороге.
Когда этот преподаватель дошел до гимназии, дети его окружили: «Что случилось? Это Ваш родственник, или знакомый, или друг? Почему Вы остановились перед ним, когда все другие проходили мимо? И почему Вы сняли шапку перед ним?». И этот строгий, холодный человек им объяснил, что он шел в гимназию пешком с другого края города Парижа, потому что у него не было денег, чтобы оплатить свой проезд. И он увидел этого нищего, который, как и он, был обездоленным. И он понял, что каждый раз, когда проходит человек мимо него, этот человек ему словно говорит: «Ты мне не нужен. Зачем ты живешь? Умри, сойди с моего пути».
Он остановился и для того, чтобы этот человек понял, что он значит в его глазах, что он равный ему человек, он снял шапку и попросил у него прощения за то, что у него медной полушки нет, что ничем ему материально не может помочь. Но он выразил ему то, что он ценит его существование, что он замечен, что он есть. И нищий вскочил на ноги, обнял и поцеловал его.
